Загнанная - Страница 78

Потрясенная до глубины души, я поняла, что Калона производит на меня такое же впечатление, какое недавно произвело на нас с Афродитой появление Никс. Наша Богиня была столь же неописуемо прекрасна, что мы с Афродитой так и не смогли описать словами ее красоту… Странное дело, но удивительное сходство Никс и Калоны почему-то расстроило меня, заставив подумать о том, каким бы он мог быть, и каким уже никогда не будет…

— В чем дело, А-я ? Отчего у тебя глаза на мокром месте?

Поначалу я решила тщательно подобрать слова для ответа, но потом передумала. Если это все-таки мой сон, если я действительно призвала к себе Калону, то мне стоит быть предельно откровенной. Смешно врать самой себе! Вот почему я сказала правду:

— Я расстроилась из-за того, что мне кажется, чт о ты не всегда был таким, как сейчас.

Калона вдруг замер. Мне показалось, что прошли века, прежде чем он мне ответил.

— А что бы ты сделала, если бы оказалась права, моя милая А-я ? Как бы ты поступила? Попыталась бы спасти меня или снова заточила под землей?

Я заглянула в глубину его прекрасных янтарных глаз, пытаясь разглядеть в них его душу.

— Не знаю… Вряд ли я могла бы что-нибудь сделать без твоей помощи.

Калона расхохотался, и звук его смеха веселым вихрем пробежал по моей коже. Мне вдруг захотелось запрокинуть голову и раскинуть руки, чтобы и в меня вселилась эта буйная радость.

— Кажется, ты права, — отсмеявшись, сказал он, улыбаясь мне.

Я первая отвела глаза и уставилась в океан пытаясь не думать о том, как он соблазнителен.

— Мне нравится это место, — с улыбкой в голосе продолжал Калона. — В нем чувствуется сила — древняя сила. Неудивительно, что ты привела меня сюда, моя А-я ! Оно напоминает мне то место силы, из которого я восстал в Доме Ночи, хотя стихия Земля здесь не настолько сильна, как там. Впрочем, тем лучше. Здесь мне гораздо приятнее. Безопаснее.

На этот раз я кое-что поняла из его слов.

— Неудивительно, что на острове ты чувствуешь себя в большей безопасности! Ты же не любишь землю.

— Ты прочти угадала. Единственное, что мне нравится в земле, так это твои объятия, А-я , хотя в последний раз они длились слишком долго, даже для такого любителя удовольствий, как я.

На этот раз я все-таки повернулась к нему, и он нежно мне улыбнулся.

— Ты ведь знаешь, что я никакая не А-я !

Его улыбка ничуть не померкла.

— Нет, не знаю. — Медленно протянув руку, он пропустил сквозь пальцы длинную прядь моих темных волос, а потом заглянул мне в глаза и сжал кулак.

— Ну сам посуди, как я могу быть А-ей? — дрожащим голосом запротестовала я. — Разве я была в земле, когда ты освободился? Последние семнадцать лет я живу на земле!

Продолжая ласкать мои волосы, Калона ответил:

— Та А-я исчезла много столетий тому назад, растворившись в земле, из которой была создана. Ты — это она, возродившаяся в образе дщери человеческой. Вот почему ты так непохожа на других.

— Это не правда! Я не А-я ! Ведь я даже не узнала тебя, когда ты возродился! — в отчаянии выпалила я.

— Ты уверена в этом? — Ледяной холод, исходивший от кожи Калоны, начал медленно проникать в мое тело, и мне захотелось прильнуть к нему и закрыть глаза.

Сердце мое вновь пустилось вскачь, только на этот раз уже не от страха. Никогда и ничего в жизни я не хотела сильнее, чем прильнуть к груди этого падшего ангела. Это желание было сильнее даже зова Запечатленной крови Хита.

«Какова же будет на вкус кровь самого Каноны?»

Одна мысль об этом заставила меня задрожать от запретного, восхитительного вожделения.

— Ты тоже чувствуешь это, — прошептал Канона. — Ты создана для меня, ты принадлежишь мне, моя А-я !

Его слова прорвали знойное марево моего желания. Я вскочила и отпрянула к дальнему концу скамейки, так что ее мраморный подлокотник оказался между нами.

— Нет. Я не принадлежу тебе. Я не принадлежу никому, кроме самой себя и Никс!

— Ты всегда слушаешься свою глупую Богиню? — из голоса Калоны исчезла соблазнительная тягучесть, и он снова стал холодным, страстным падшим ангелом, чьи настроения менялись, как оклахомская погода, и который мог убить мимоходом, не поведя бровью. — Почему ты так цепляешься за верность ей? Разве сейчас она здесь? — Он раскинул руки, и волшебные черные крылья живым плащом зашелестели за его спиной. — Каждый раз, когда ты больше всего нуждаешься в ней, она уходит в сторону и позволяет тебе набивать шишки.

— Это называется свободой воли, — вздохнула я.

— И что в ней такого замечательного? Люди совершенно не умеют ею пользоваться! Без нее они были бы намного счастливее.

Но я упрямо покачала головой.

— Без свободы воли я бы не была собой и превратилась в безвольную марионетку.

— Нет, А-я ! Я не отниму у тебя твою волю, — лицо его снова изменилось, и передо мной вновь оказался влюбленный ангел, столь невыносимо прекрасный, что ради него кто-то мог запросто пожертвовать свободой своей воли и не только воли.

К счастью, этим кем-то была не я.

— Единственный способ заставить меня полюбить тебя, это отнять мою волю и приказать мне быть с тобой, как рабыне! — выпалила я и замерла, ожидая взрыва его гнева. Но Калона не закричал, не вскочил со скамейки и не выкинул ничего подобного. Он просто сказал:

— Значит, мы с тобой будем врагами.

Это не был вопрос, поэтому я решила не отвечать, а спросить:

— Что ты хочешь, Калона?

— Тебя, моя А-я.

Я с досадой покачала головой и крикнула: